Я сказала правду - Страница 76

– Мое мнение?

– Да, деточка, вы что, не читали свой договор? У вас есть право голоса в этих вопросах, и, должна сказать, оно вам понадобится, потому что на одном варианте обложки Ронина похожа на Мадонну образца восьмидесятых вплоть до костюма для занятий аэробикой. А на других – на квадратный метр крови льется больше, чем в битве при Уотергейте. Приходите в понедельник, и я отведу вас прямо в отдел дизайна.

– Хорошо. – Я взяла себе на заметку разузнать что-нибудь про битву при Уотергейте.

Вот это да! У меня есть право голоса в вопросах дизайна обложки. Да это просто революционное новшество! Наконец-то цвет волос моих героинь будет совпадать с цветом волос персонажей на обложке!

– А как ваши семейные обстоятельства... ну, то есть... я хочу сказать... надеюсь, ничего дурного не случилось? – осторожно спросила я Лакрицу.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вы ведь в прошлую среду не смогли прийти на обед и... – сказала я.

– Ах, вы об этом, – ответила Лакрица. – Да, мне тогда срочно понадобился выходной, а еще я подумала, что вам с мальчиком не повредит побыть немного наедине. Вы знаете, что он больше не встречается с этой Шнайдер?

– Да, – ответила я. – Это было несерьезно и мимолетно.

– Ну, не знаю, так ли она на это смотрит. Но ему, кажется, разрыв пошел на пользу. Он уже собирается переехать из своего чулана в угловой кабинет.

– О, значит, он, наконец, продемонстрировал норов?

– Да нет, – невозмутимо произнесла Лакрица. – Просто кабинет пустует с тех пор, как у моей коллеги случился нервный срыв. Но это ведь только начало. Приятных вам выходных, Герри. Увидимся в понедельник.

– Буду ждать с нетерпением, – ответила я, подразумевая понедельник, а уж никак не выходные, которые должны были пройти под знаком серебряной свадьбы тети Алексы.

Неделя пролетела быстро. Я раз сорок поговорила с Оле по телефону, написала пятьдесят страниц второго романа о Ронине и помогла Патрику и Лулу с переездом. Последнее я сделала только потому, что непременно хотела первой увидеть, как начищенная до блеска стальная полка Патрика с музыкальными дисками будет смотреться рядом с комодом Лулу, покрытым самодельными салфеточками.

В четверг вечером, после того, как мы занесли в мою новую квартиру диван Лулу и вынесли из нее диваны Патрика, он наконец передал мне ключи.

– А это все ключи? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Конечно, – ответил Патрик. – Чего ты боишься? Что я прокрадусь сюда ночью и буду к тебе приставать?

– Именно!

Патрик презрительно скривился:

– Можешь не волноваться! Такую, как ты, я стал бы трахать только в самом крайнем случае.

Естественно, во время этого обмена любезностями Лулу была вне зоны слышимости. Когда она находилась поблизости, Патрик всегда был до противного мил со мной. Однажды он даже назвал меня сестренкой.

– Ты могла бы пойти ему навстречу, – сказала как-то Лулу. – Он из кожи вон лезет, чтобы быть с тобой любезным.

– Извини, Лулу, в этом случае, в виде исключения, я лучше знаю, как обстоит дело: этот тип был подонком, им и остается!

– Что не мешает тебе переехать в его квартиру и взять его кухню, – выпалила Лулу. – Тебе должно быть стыдно!

– Я и сама долго думала, могу ли я оправдать это в моральном плане, – проговорила я. – И оказалось, что да, могу!

В пятницу утром в квартире поменяли замок. Домовладелица была немного удивлена, но я, естественно, сама оплатила счет и объяснила, что это связано с принципами фэн-шуй, которых я придерживаюсь. Рядом с замком я еще специально попросила установить на двери задвижку. Когда все было сделано, я со спокойным сердцем поехала к родителям.

Мама заказала брючный костюм для меня и настояла на том, чтобы я пришла его померить.

– Я ведь уже говорила тебе, что у меня есть платье.

– Красное! – ответила моя мама. – Я помню. Наверняка с тонюсенькими бретельками и такое обтягивающее, что вырисовывается контур трусов.

– Нет, – возразила я. – Платье очень красивое, правда.

– Брючный костюм тоже очень красивый, – заявила мама. – Точно такой был на Ханне на шестидесятилетии Анны-Мари. Давай-ка надевай.

Я со вздохом сделала ей такое одолжение. Брючный костюм был бежевый, жутко не шел к моему цвету лица и висел на мне мешком.

– Не понимаю, – удивилась мама. – Это сорок восьмой размер! Ну-ка встань прямо.

– У меня сорок четвертый размер, мама.

– Правда? Странно, обычно я очень хорошо определяю размер на глаз. И потом, ты ведь самая толстая в семье. Ну, ничего, они работают круглосуточно. Если я позвоню им прямо сейчас, завтра в первой половине дня у тебя будет такой же, размером поменьше.

– Мама... – Тут зазвонил мой сотовый. Я бросила взгляд на дисплей: Оле. Опять.

– Нет, не спорь со мной. Для меня очень важно, чтобы завтра ты выглядела прилично, потому что все тебя будут разглядывать, можешь не сомневаться, – произнесла мама. – Я хочу, чтобы ты могла там появиться с высоко поднятой головой. И я тоже! Надеюсь, ты не забыла, в какое положение меня поставила, – мать, чья дочь хотела покончить с собой... Ну, ответь же, деточка, эта штука производит просто невообразимый шум.

– Алло!

– Привет, дорогая, я просто хотел спросить, как у тебя дела, – бодро проговорил Оле.

– Кто это? – прошептала мама.

– У меня все в порядке, я сейчас у мамы, – ответила я в трубку.

– А ты ей уже обо мне рассказала?

– Оле, да нечего тут рассказывать.

– Заканчивай скорее! – велела мама. – Скажи, что перезвонишь. У нас дела!